3. Финансовая политика.
Общая политика ранней Империи была весьма здравой. Золото и серебро чеканили с правильным весом и большой чистотой. Латунь и медь были редуцированы, но поскольку их обычно не использовали в крупных платежах, это не имело серьезного значения. Ухудшение качества монет посредством плакирования относится к правлению Калигулы и Клавдия. После того как при Нероне началась официальная девальвация серебра, отпала необходимость в выпуске плакированных монет.
Почему же правительство перестало придерживаться здоровой денежной политики, как в начале Империи, и стало на опасный путь, который вел к финансовой катастрофе? Мы уже видели, что одной из причин была потеря драгоценного металла в иностранной торговле, а также увеличение его использования для предметов роскоши. Запасов металла стало не хватать, и правительство при Нероне пыталось спасти положение редукцией веса и ухудшением чистоты серебра. Но были еще и другие причины; мы считаем, что их надо искать во все возрастающих требованиях бедных граждан и армии.
Практика раздачи денег восходит еще к временам Республики. Цезарь раздавал деньги, и так же поступали его преемники. Но только при Траяне эти даяния приобрели такие размеры, что стали серьезной угрозой для государственной казны. Траян раздал по 650 денариев на человека, Адриан— по 1000, Антонин Пий — по 800. С этого времени эти пожертвования («liberalitates») легли тяжелым бременем на государственный бюджет.
Мотивы таких раздач были разные, понятные и даже похвальные. Беда была в том, что эти меры только смягчали, но не уничтожали причину бедствий. Народ все более полагался на подачки императоров. Надежда на то, что появится энергичное, способное к самообеспечению население Рима, отражена на монетах со Spes P.R. (Надежда римского народа).
Еще одной статьей расходов были нужды армии. Август поставил солдат на должное место: он прекратил их вмешательство в политику и, обеспечив щедрое вознаграждение при отставке, заставил служить дольше при довольно умеренном жалованье (225 денариев, 9 ауреусов для легионера). Домициан, который очень зависел от поддержки армии, поднял жалованье на четверть — до 12 ауреусов. Столетие спустя Коммод и Септимий Север снова подняли жалованье, затем это сделал Каракалла.
К этим регулярным выплатам добавлялись пособия, как у гражданского населения, все время увеличивающиеся в размерах. Солдаты считали, что имеют право постоянно их получать.
История о том, что после смерти Пертинакса преторианцы выставили на аукцион титул императора, по существу правдива. Восшествие на трон Септимия Севера не принесло улучшений. О направлении политики красноречиво говорят его предсмертные слова сыновьям: «Ублажайте воинов, на всех остальных можете не обращать никакого внимания».
Косвенно или прямо армия становилась бременем для казны, ситуация все больше осложнялась из-за отсутствия прочных династий императоров и из-за бесконечной передачи власти. Расходы на армию с учетом жалованья, пособий и пожертвований достигли опасного предела.
Что можно было сделать для сбалансирования бюджета? Наши сведения о налогах с провинций недостаточны, чтобы дать ответ на этот вопрос, но думается, что их нельзя было сильно повысить. Провинции уже платили максимум возможного, и иногда даже приходилось списывать их старые долги. Поэтому у правительства оставался один опасный путь — редукция веса денег и ухудшение их качества.
Таким способом оно увеличивало денежные ресурсы. Это была форма косвенного налога, так как ввести прямые оно не осмеливалось.
4. Кризис III в.
Как мы уже видели, порча денария происходила регулярно от Нерона до Каракаллы. Вес ауреуса, редуцированный при Нероне, был восстановлен Домицианом, вероятно, из-за требований народа и армии, но при Траяне он был снова редуцирован. Каракалла опять уменьшил вес до / 5 0 фунта и для того, чтобы извлечь больше прибыли из серебряных денег, ввел новый антониан, равный 2 денариям, но по весу меньше. Появление этой монеты после Бальбина и Пупиена характеризует критическую стадию: это была победа крайней
необходимости над дальновидной политикой. И даже при этом продолжалась порча серебра, и, наконец, Галлиен во время кризиса своего правления совсем отказался от здравой позиции и потребовал ввести вместо серебряной валюты самый плохой биллон.
До тех пор имперское серебро принимали по его обычной стоимости, кризис на время был отодвинут, и владелец порченого серебра все еще питал надежду, что его деньги обмениваются на эквивалент неиспорченного металла. Наконец настала пора пожинать плоды этой политики.
Курс денег с перепадами катился вниз, пока не достиг самого дна. Менялы на Востоке отказывались давать за порченую серебряную даже мелкую монету, их обязывали это делать императорским указом, но это приносило временный успех. При падении серебра потеряли стабильность и золотые деньги. Государство стало банкротом и бремя своей несостоятельности возложило на граждан.
В III в. правительство начало собирать провинциальные налоги слитками металла. Очевидно, когда несправедливые поборы достигли предела, оно опять было вынуждено принимать налоги своими деньгами и снова оказалось в тяжелом положении. Результаты банкротства были ужасающими: торговлю лихорадило, цены поднялись до необычайной высоты, а состояния отдельных лиц полностью обесценились. Без сомнения, такая ситуация (так же как и в наше время) дала возможность некоторым людям нажить спекуляцией огромные состояния. Для простых граждан такое положение — всегда бедствие.
К тому времени, когда Аврелиан был готов реформировать денежную систему, уже случилось самое худшее. Владельцы старых биллоновых денег потеряли всякую надежду на то, что получат возмещение потерь, когда Аврелиан отказался признать старые деньги равными его новым. Многие предпочли зарыть их в кладах — отсюда большое количество находок. Однако обесценивание такого рода является необходимым шагом п е р е д любой реформой.
Вместо сенатских медных денег Аврелиан выпустил новые имперские, оставив Восток без свежих запасов мелкой монеты. Только в Египте продолжали чеканить деньги, редуцированные по весу и ухудшенные по качеству в соответствии с имперскими.
Эту реформу не следует считать полностью неудачной — она дала временные д е н ь г и и проложила дорогу для более глубокой реформы Диоклетиана.
Но она не д а л а обществу регулярных и надежных денег — ни золотых, ни серебряных. Население снабжали главным образом биллоновыми монетами с обманчивой серебряной оболочкой, не более ценными, чем самые худшие произведения монетного двора Галлиена.
Цены оставались на ненормально высоком уровне, и, что еще хуже, такая монетная система, не имеющая адекватного резерва, порождала нестабильность и неуверенность. Единственным выходом было восстановление регулярной чеканки золота и серебра, но запасы металла отсутствовали, хорошее серебро было растрачено на производство биллонов.
Подводя итог, можно сказать, что финансовые беды Империи в III в. привели ее к банкротству, вызванному неумением соразмерять расходы с доходами. Но политическая обстановка не позволяла сократить объем раздачи денег беднякам и армии. Другим выходом было бы признание дефицита и консолидирование национального долга. Но это было за пределами з н а н и й государственных деятелей той эпохи.
Реальную несостоятельность государства скрывали так долго, как могли, а затем все тяготы б ы л и обрушены на простого гражданина. Государство уцелело, как уцелела после подобного кризиса современная Германия, но только за счет счастья и благосостояния простых людей, которых не брали в расчет.