Нашёл в Сети на сайте allkriminal.ru:
Жил в городе Очакове человек по фамилии Шепсель Гохман. Его с братом в Очакове знали все от мала до велика. Они торговали всем, что сулило хоть какую-нибудь выгоду: от «колониальных товаров» — фиников, перца, чая и риса — до античных древностей. Поскольку подлинные раритеты достать было трудно, они поставили на широкую ногу продажу простакам-коллекционерам «археологические находки», в основном фрагменты мраморных плит с надписями на древнегреческом языке. Однако очень скоро интерес собирателей к этим плитам иссяк. Тогда предприимчивые братья решили заняться изготовлением подделок из золота.
Первой жертвой их обмана стал коллекционер из города Николаева некий господин Фришен. Как-то к нему пришли крестьяне (на самом деле люди, подосланные Гохманами) и предложили ему купить золотые изделия — кинжал и корону, якобы найденные ими во время полевых работ. На короне красовалась надпись: «Ахиллу Понтарху». За подделку из золота (стоимость драгметалла составляла всего 900 рублей) любитель старины выложил 10 тысяч! Что-то в этой короне не понравилось Фришену, и он решил сделать экспертизу находки в Одесском археологическом музее. Там определили, что это подделка, указав на то, что отдельные детали, изображенные на кинжале, на 600 лет моложе надписи.
Тогда братья решили попытать счастья за границей. Как-то в феврале 1896 года в Венский императорский музей явился Шепсель Гохман и предложил его сотрудникам приобрести найденные в Северном Причерноморье античные вещи. Перед директором музея Бруно Бухером и его помощником Гуго Лейшингом он разложил золотые кольца прекрасной работы античных мастеров, серьги, посуду и фибулы (застежки, некогда скреплявшие одежды древних греков). Все — из чистого золота. Шепсель Гохман был отличным психологом. Дав собеседникам налюбоваться привезенными редкостями и наслушавшись восторженных отзывов, он достал из потертого саквояжа завернутый в шерстяную ткань некий округлый предмет и торжественно произнес: «Тиара скифского царя Сайтоферна». С этими словами он поставил на стол высокую, сделанную из чистого золота куполообразную тиару, украшенную великолепными рельефами.
Повидавшие на своем веку немало древностей Бухер и Лейшинг были поражены. На столе, излучая мягкое сияние, во всем великолепии стояла древняя чеканная тиара изумительной работы в превосходной сохранности. Только в одном месте виднелась небольшая вмятина, словно от удара мечом, но украшения вокруг нее почти не пострадали. Она представляла собой чеканенный целиком из тонкой золотой полосы куполообразный парадный шлем высотой 17,5 см — головной убор античных царей, а позднее — Папы Римского. Его поверхность была образована несколькими горизонтальными фризами (поясами), разделенными орнаментом.
Среднюю и нижнюю части шлема разграничивал пояс в виде городской оборонительной стены и восемью возвышающимися над ней башнями. Надпись на стене, выполненная на древнегреческом языке, провозглашала, что данная тиара была подарена скифскому царю жителями города Ольвии: «Царю великому и непобедимому Сайтоферну. Совет и народ ольвиополитов».
***
Что на тот момент было известно о городе Ольвии и загадочном скифском царе Сайтоферне? Город-государство Ольвия в VI веке до нашей эры основали выходцы из греческого города Милета в устье реки Буг, в 30 км от нынешнего Очакова. Почти тысячу лет Ольвия славилась как одна из крупнейших и богатых греческих колоний в Северном Причерноморье, пока в середине III века нашей эры не пала под натиском готов. Время, ветры и пески довершили дело рук варваров. За века поднялся уровень Черного моря, и часть античной Ольвии оказалась под водой. Вскоре лишь немые курганы в степи да руины крепостных стен напоминали о давно ушедших временах.
Первые непрофессиональные раскопки античных поселений Северного Причерноморья начались еще в XVIII веке. Потом они были прерваны и возобновились только во второй половине XIX века, но уже на научной основе. Почти ежегодно на раскопки древних городов Боспора, Пантикапея, Херсонеса, Ольвии выезжали экспедиции русских археологов, делавших поразительные открытия могильных комплексов, чудесных скульптур, мраморов, изящных ваз и прочего. Эти открытия взволновали весь научный мир Европы — ведь у них давно уже было все раскопано, разграблено и уничтожено. А тут!.. Естественно, большинство находок оседало в музеях Одессы, Москвы и Петербурга. Тем более желанными они были для европейских музеев. И вдруг такая необыкновенная корона скифского царя, правившего дикими племенами еще за 200 лет до нашей эры! Парадный головной убор царя, шедевр ювелирного мастерства причерноморских греков, драгоценность, не имеющая аналогов ни в одном музее мира!
Тиара была сделана высоко профессионально, с учетом таких знаний, которыми могли обладать только специалисты. О скифском царе Сайтоферне было известно из декрета в честь Протогена — богатого гражданина Ольвии, которая была в конце III века до нашей эры данницей скифов. В окрестностях города периодически появлялся Сайтоферн со своим войском и требовал дань, которую богатый Протоген выплачивал из собственных средств. Шрифт на тиаре во всех деталях совпадал со шрифтом протогеновского декрета, что говорило об их одновременности, а надпись с точки зрения греческой эпиграфики была сделана безупречно.
***
Естественно, ученые мужи из Венского музея задали Гохману вопрос — откуда, мол, такое сокровище? У того была уже заранее подготовленная легенда. Согласно ей, в 1895 году археологи вели раскопки в Ольвии и неподалеку от города раскопали скифскую могилу, в которой были похоронены царь Сайтоферн и его жена. Оттуда вот сама корона и другие украшения. По словам Шепселя, он купил их за большие деньги. При этом он якобы воспользовался тем, что русские археологи вовремя не распознали истинную ценность находки.
Дирекцию Венского музея ничуть не смутило то обстоятельство, что в Австрию тиара была вывезена незаконно и так же незаконно она была якобы куплена у русских археологов. Они пригласили в качестве экспертов известных венских археологов и искусствоведов — профессора Бенндорфа, Бормана и Шнейдера, которые единогласно подтвердили античное происхождение тиары и ее высокую художественную ценность. Они тщательно сравнили корону с аналогичными художественными ценностями из греческих, английских и российских коллекций. Тонкая работа производила впечатление на всех, а золото с добавками, которое придавало поверхности тиары красновато-золотистый тон, соответствовал сплаву, встречающемуся на раскопках античных поселений. Тиару скифского царя датировали около 200 года до нашей эры, то есть ей было по меньшей мере 2100 лет!
Осторожные предостережения скептиков, предлагавших вызвать в Вену для консультации знатоков ольвийских и скифских древностей — директора Одесского археологического музея профессора Эрнеста фон Штерна и профессора Петербургского университета А. Веселовского, — во внимание приняты не были.
Однако цена, запрошенная Гохманом за корону, была столь велика, что раздосадованным директорам музея оставалось только развести руками. Как они ни уговаривали его сбавить цену или хотя бы подождать, тот был непреклонен. Неторопливо завернув тиару в ткань, он покинул Венский императорский музей.
Перед тем как покинуть Вену, Гохман зашел в антикварную лавку Антона Фогеля. После долгих переговоров с антикваром и венским маклером Шиманским они заключили взаимовыгодную сделку. Раз сделка с венским музеем не удалась, то нужно попробовать в другом месте и через подставных лиц.
***
"В марте того же 1896 года Фогель и Шиманский прибыли в Париж. На сей раз объектом их мошенничества стал знаменитый Лувр. Снова кабинет
Спросили цену, за которую продавец хотел бы ее реализовать. Она оказалась непомерно большой — 200 тысяч франков. В пересчете на русские рубли это соответствовало приблизительно 150 тысячам рублей. Однако такой суммой музей не располагал и выделить ее могло только правительство Франции. Естественно, нужно было подождать, чтобы провести это решение через парламент. Но Фогель с Шиманским отказались ждать. Тогда Лувр выручили богатые меценаты музея Корройе и Рейнак. Они одолжили требуемую сумму с тем, чтобы им ее вернули после утверждения покупки парламентом.
Итак, сделка состоялась. Лувр купил тиару за 200 тысяч франков, которую мошенники поделили так: Фогель за свои «труды» получил 74 тысячи франков, Шиманский — 40 тысяч, а Шепселю Гохману досталось 86 тысяч.
Французский парламент утвердил покупку, и тиара заняла почетное место в стенах Лувра. Для нее был выделен особый зал, где долгие годы тиара скифского царя Сайтоферна вызывала искрений восторг у публики. С 1 апреля 1896 года парижане валом повалили в Лувр, чтобы полюбоваться на шедевр античных мастеров. Тиара привлекла внимание ученых всего мира. Но если бы опытнейшие специалисты Лувра, ослепленные красотой и блеском короны, снизошли до более внимательного рассмотрения всех обстоятельств находки, то их эйфория бы несколько угасла.
Очень скоро стали возникать сомнения в подлинности тиары. О том, что корона царя Сайтоферна является подделкой, уже через месяц заявил петербургский профессор Веселовский. Лично посетив Лувр, он убедился, что это — новодел. Он отметил едва заметные несоответствия исполнения рисунка манерам древних мастеров. К мнению Веселовского присоединились другие ученые из Москвы, Петербурга, Одессы, Вены, Мюнхена. Была, правда, и другая группа специалистов, которые отвергали подобные обвинения. Так что поначалу спор носил чисто академический характер.
В августе 1896 года директор Одесского археологического музея профессор Э. фон Штерн на Археологическом съезде в Риге рассказал о бурной деятельности торговцев античными подделками на юге России. По его словам, приобретение тиары Лувром совпало с ненасытным спросом на предметы античной культуры как музеями, так и коллекционерами. В связи с этим как грибы после дождя стали появляться торговцы «антикой», якобы приобретенной у местных жителей. Таковыми, по словам профессора, являлись братья Гохман, проживающие в Очакове. По мнению Штерна, Гохман пользовался советами опытных археологов, хорошо знающих греческие древности. Таким образом, производство фальшивок было поставлено братьями на научную основу.
На коллекционном рынке широко продавались поддельные монеты, вазы, керамика, надписи на обломках античных мраморов, ювелирные украшения из золота, серебра и бронзы. Часто для придания достоверности в них вмонтировались подлинные древние фрагменты, осторожно наносились повреждения, пятна, патина. Ювелиров, которым никогда не сообщалось об истинном предназначении заказа, снабжали рисунками и фотографиями находок, опубликованных археологами и музеями. В конце своей речи фон Штерн высказался так — немыслимо, чтобы такая сенсационная находка, как тиара царя Сайтоферна, прошла незамеченной мимо внимания русских археологов, или была ими недооценена, как утверждал Гохман. Что же касается самой короны, то, по мнению Штерна, буквы на ней явно срисованы с декрета в честь Протогена. Возможно, что к изготовлению фальшивой короны был причастен одесский ювелир Рухимовский, имевший какие-то дела с братьями Гохман.
"В том же месяце в 1896 году в журнале Revue Cosmopolis с разоблачительной статьей выступил один из крупнейших археологов того времени, мюнхенский профессор Адольф Фурвенглер. После проведенной им экспертизы он сообщал свои выводы. Во-первых, на золоте отсутствовала типичная для античных древностей красная патина
В-третьих, богиня победы венчает Сайтоферна лаврами, но, помилуйте, за какие заслуги? За то, что «рэкетировал» ольвиополитов? И, наконец, так ли уж правдоподобна версия о подношении скифскому царю жителями Ольвии самой тиары? Из декрета в честь Протогена известно, что ольвийцы действительно поднесли в дар Сайтоферну 900 слитков золота. Но алчному скифу этого оказалось мало, и он потребовал еще. В ответ на это жители Ольвии стали укреплять крепостные стены, а не дарить тиару своему недругу. Между ними не могло быть таких отношений, когда одни дарят подарки другому.
Однако Париж, упоенный «удачным» приобретением, не желал слушать эти доводы. Целых семь лет Лувр выдвигал свои контрдоводы, не желая скандала. Все это время тиара лежала себе под стеклом, привлекая толпы туристов.
(как 
