ОРЁЛ,ГАЛКА и ПАСТУХ
Орёл слетев с скалы высокой,
Ягнёнка ловко утащил.
А Галка зависть испытала
И захотела повторить.
Вот с криком ринулась на стадо,
Барана выбрав больше всех,
Но когти лишь в руне застряли,
Её подвижности лишив.
Уж не могла она подняться
И трепыхалась так и сяк,
А крылья в воздухе мелькали,
К себе приманивая взгляд.
Пастух в чём дело догадавшись,
Немедля к Галке подбежал,
Схватил и крылья ей подрезав,
К семье с собой домой забрал.
Вот наступил желанный вечер.
Пастух с улыбкой на устах,
В свой дом усталый возвратился,
С подарком детям на руках.
"А что же ты принёс за птицу?"
-Спросили детки пастуха.
Отец ответил:"Знаю точно-
С рожденья Галкою была.
Ну есть и повод посмеяться,
Сегодня утром видел я,
Что птица,судя по поступку,
Себя считает за Орла.
Р.S.Среди людей бывает также,
Других пытаясь превзойти,
Но если не дано талантов,
Лишь смех толпы узнаешь ты.

ОРЁЛ и ЖУК
Орёл охотился за зайцем,
Тот улепётывал,как мог.
Не зная где искать спасенье
И кто бы тут ему помог.
Вдруг жук навозный подвернулся,
Взмолился заяц:"Помоги!"
Уверить смог герой-навозник,
Что зайцу не страшны враги.
Как только жук орла увидел,
То сразу стал его просить:
Того не трогать,кто сегодня,
Жука о помощи молил.
На столь ничтожное созданье,
Орёл свой взор не обратил-
В момент несчастного зайчишку,
Он на обед употребил.
Но жук-навозник той обиды,
Орлу конечно не прощал,
А за гнездом Орла высоким
И днём,и ночью наблюдал.
Лишь всякий раз,как только яйца,
Орёл в гнездо своё сносил,
Наш жук,избрав момент удобный,
Их с высоты о камни бил.
Орёл,не находя покоя,
Решил у Зевса самого,
Искать прибежища и места,
Потомство высидеть своё.
Зевс долго думать не пытался,
Ему за пазуху открыл,
Орёл,мечтая о хорошем,
Там свои яйца отложил.
Увидев это жук немедля,
Навозный шарик сотворил,
Взлетев до Бога-Громовержца
Тот шар за пазуху пустил.
Встал Зевс,стряхнуть навоз пытаясь,
Случайно яйца уронил.
Так всем стараньям гордой птицы,
Конец печальный наступил.
С тех самых пор народ судачит:
Орлы не смеют гнезда вить,
Когда выводятся лихие,
Жуки-навозники на свет.
"Р.S" Нас учит басня,что не должно,
Других презреньем оскорблять,
Никто не будет столь бессилен
И местью станет отвечать.

Отредактировано Artemis (2012-06-30 15:31:01)

Аполлон Майков «Древний Рим».

Я видел древний Рим: в развалине печальной
И храмы, и дворцы, поросшие травой,
И плиты гладкие старинной мостовой,
И колесниц следы под аркой триумфальной,
И в лунном сумраке, с гирляндою аркад,
Полуразбитые громады Колизея...
Здесь, посреди сих стен, где плющ растет, чернея,
На прахе Форума, где у телег стоят
Привязанные вкруг коринфской капители
Рогатые волы, - в смущеньи я читал
Всю летопись твою, о Рим, от колыбели,
И дух мой в сладостном восторге трепетал.
Как пастырь посреди пустыни одинокой
Находит на скале гиганта след глубокой,
В благоговении глядит, и, полн тревог,
Он мыслит: здесь прошел не человек, а бог, -
Сыны печальные бесцветных поколений,
Мы, сердцем мертвые, мы, нищие душой,
Считаем баснею мы век громадный твой
И школьных риторов созданием твой гений!..
Иные люди здесь, нам кажется, прошли
И врезали свой след нетленный на земли -
Великие в бедах, ив битве, и в сенате,
Великие в добре. Великие в разврате!
Ты пал, но пал, как жил... В падении своем
Ты тот же, как тогда, когда, храня свободу,
Под знаменем ее ты бросил кров и дом,
И кланялся сенат строптивому народу...

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Таким же кончил ты... Пускай со всей вселенной
Пороков и злодейств неслыханных семья
За колесницею твоею позлащенной
Вползла в твой вечный град, как хитрая змея;
Пусть голос доблести уже толпы не движет;
Пускай Лициния она целует прах,
Пускай Лициний сам следы смиренно лижет
Сандалий Клавдия, бьет в грудь себя, в слезах
Пред статуей его пусть падает в молитве -
Да полный урожай полям он ниспошлет
И к пристани суда безвредно приведет:
Ты духу мощному, испытанному в битве,
Искал забвения... достойного тебя.
Нет, древней гордости в душе не истребя,
Старик своих сынов учил за чашей яду:
"Покуда молоды - плюща и винограду!
Дооблачных палат, танцовщиц и певиц!
И бешеных коней, и быстрых колесниц,
Позорищ ужаса, и крови, и мучений!
Взирая на скелет, поставленный на пир,
Вконец исчерпай всё, что может дать нам мир!
И, выпив весь фиал блаженств и наслаждений,
Чтоб жизненный свой путь достойно увенчать,
В борьбе со смертию испробуй духа силы,
И, вкруг созвав друзей, себе открывши жилы,
Учи вселенную, как должно умирать".

Напомни, пожалуйста, кто оригинал написал?

Спасибо. Надо будет почитать.

Ф.И.Тютчев

ЦИЦЕРОН

Оратор римский говорил
Средь бурь гражданских и тревоги:
«Я поздно встал — и на дороге
Застигнут ночью Рима был!»
Так!.. но, прощаясь с римской славой,
С Капитолийской высоты
Во всем величье видел ты
Закат звезды ее кровавый!..

Счастлив, кто посетил сей мир
В его минуты роковые!
Его призвали всеблагие
Как собеседника на пир.
Он их высоких зрелищ зритель,
Он в их совет допущен был—
И заживо, как небожитель,
Из чаши их бессмертье пил!

1830 г.

Перевод достаточно близок к английскому оригиналу  И не только по смыслу, но и по стилистике. Не всегда это переводчику удается

Послушать бы в аутентичном исполнении: темп, голосовые вариации, музыкальное сопровождение (если было).

В плане ознакомления с римской историей-всё замечательно.
Единственный минус-нельзя эти события излагать со слов очевидца, уж очень разделёнными по времени они были, в первой песне-от войны с Митридатом и до смерти Августа. 

Булат Окуджава.

Римская империя.

Римская империя времени упадка
сохраняла видимость твердого порядка:
Цезарь был на месте, соратники рядом,
жизнь была прекрасна, судя по докладам.
А критики скажут, что слово «соратник» – не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Римляне империи времени упадка
ели что придется, напивались гадко,
и с похмелья каждый на рассол был падок –
видимо, не знали, что у них упадок.
А критики скажут, что слово «рассол», мол, не римская деталь,
что эта ошибка всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Юношам империи времени упадка
снились постоянно то скатка, то схватка:
то они – в атаке, то они – в окопе,
то вдруг – на Памире, а то вдруг – в Европе.
А критики скажут, что «скатка», представьте,
не римская деталь,
что эта ошибка, представьте, всю песенку смысла лишает...
Может быть, может быть, может и не римская – не жаль,
мне это совсем не мешает, а даже меня возвышает.

Римлянкам империи времени упадка,
только им, красавицам, доставалось сладко –
все пути открыты перед ихним взором:
хочешь – на работу, а хочешь – на форум.
А критики хором: "Ах, «форум», ах, «форум»" –
вот римская деталь!
Одно лишь словечко – а песенку как украшает!
Может быть, может быть, может и римская – а жаль...
Мне это немного мешает и замысел мой разрушает.

1979 год.