Определенную эволюцию претерпела и практика размещения предметов в храмах, в интерьерах которых стали появляться произведения не только культового, но и светского характера. Они помещались в пронаосе, где для установки статуй по обе стороны от входа часто имелись специальные ниши, однако особо ценные предметы находились в целле(38). Роль гидов по храмовым собраниям выполняли специальные служители или смотрители — aeditui, которые работали по найму, но иногда могли быть и из числа рабов. Они владели необходимым минимумом информации о собрании, ведь в Риме, как и в Греции, составлялись подробные описи всех поступлений в общественные постройки и культовые сооружения. Посетители, как правило, проводились устоявшимся маршрутом, а сообщаемая информация о предмете касалась, прежде всего, связанных с ним легенд, авторства и прежних владельцев. Чем больше прославленных имен было в «послужном списке» вещи, тем большей ценностью в глазах зрителей она обладала. Это обстоятельство, по-видимому, способствовало развитию творческой фантазии гидов. В храме Согласия, например, демонстрируя сардоникс, вправленный в качестве дара императрицей Августой (Ливией) в золотой рог, они говорили, что это гемма из знаменитого перстня Поликрата(39). Но Плиний Старший, судя по интонации его рассказа, относился к этим сведениям весьма недоверчиво(40).
Сообщаемая информация не всегда была достоверной и в силу объективных причин. Статуи часто отправляли в Рим без баз, на которые впоследствии устанавливались новые произведения. Многие произведения искусства были трофейными, и их временные владельцы не всегда знали имена создателя и изображенных персоналий. Полководец Муммий, посвящая в храм статую македонского царя Филиппа, написал на ней «Зевс», а скульптурная группа двух юношей из Аркадии его стараниями приобрела надпись «Нестор и Приам», которые, как известно, выведены в «Илиаде» Гомера почтенными старцами, правителями Пилоса и Трои.
Показ коллекций не являлся основным видом деятельности храмовых служителей. Их главная обязанность заключалась в охране храма, содержании его в чистоте и порядке, защите вещей от порчи и разрушения. Согласно существующим правилам, все полученное ими на хранение имущество они под отчет передавали своим преемникам и несли ответственность за пропажу предметов (41). В отдельных случаях наказание не ограничивалось штрафом или выплатой компенсации, а могло носить исключительный характер. Например, находившаяся в храме Юпитера Капитолийского в целле Юноны медная статуя собаки, зализывающей рану, столь высоко ценилась за свои художественные достоинства, что «никакая сумма не представлялась равноценной, государственным решением было установлено, что хранители отвечают за нее головой», хотя не известно, отвечали ли виновные «головой» в буквальном смысле, или же речь шла о полном или частичном поражении в гражданских правах.
Несмотря на то, что храмы запирались на крепкие замки, существовали ночные сторожа, а иногда использовались и собаки-охранники, кражи все равно происходили. Гаю Верресу удалось похитить из храма Эскулапа в Агригенте статую Аполлона работы Мирона, а из святилища Цереры в Катине — культовую статую богини. Ради статуи Геркулеса, люди Верреса ночью совершили вооруженный налет на храм, который не удался, поскольку на помощь ночной страже подоспели жители Агригента. Налетчикам пришлось довольствоваться лишь двумя маленькими статуэтками, прихваченными ими во время набега. В воровстве иногда уличали и храмовых служителей, как это произошло, например, в 52 г. до н.э., когда из храма Юпитера Капитолийского исчезли спрятанные там 2000 фунтов золота. Подозреваемый не стал дожидаться разбирательства и покончил с собой, раскусив гемму перстня, в которой был яд(42). Порой угрозу для храмовых собраний представляли и первые лица государства. По свидетельству Светония, на репутации императора Вителлия в бытность его попечителем общественных построек лежало пятно, поскольку, «по рассказам, он похищал из храмов приношения и украшения или подменял их, ставя вместо золота и серебра олово и желтую медь».
-----------------------------------------------------------------------------------------------------------
38) STRONG D.E. Op. cit. p. 258; ПЛИНИЙ СТАРШИЙ. XXXIV, 38.
39) Поликрат — самосский тиран, который, согласно легенде, бросил в море свой любимый перстень, чтобы избежать наказания и умилостивить Фортуну, однако тот к нему вскоре вернулся в желудке пойманной рыбы.
40) ПЛИНИЙ СТАРШИЙ, XXXVII, 4, 8.
41) STRONG D.E. Op. cit. p. 260, 255; ЦИЦЕРОН. Речь против Гая Верреса, LXIII, 140.
42) ПЛИНИЙ СТАРШИЙ. Кн. XXXIV, 38; ЦИЦЕРОН. Ук. соч. XLIII, 93-94. XLV, 99; ПЛИНИЙ СТАРШИЙ. XXXIII, 14.