В качестве затравки публикую конкурсную таблицу.
Наполнение темы-завтра, сегодня уже нет сил, жара +32, устал дьявольски. 

2. Элагабал (218-222). Арабия, Бостра.

Элагабал (218-222). Арабия, Бостра. Æ (17mm, 3.69g, 6h). Laureate head r. R/ Baetyl of Dusares between two objects on table, all on altar with stairs; shown in perspective. Spijkerman 44
Эта небольшая монета очень любопытна сразу с нескольких сторон. Во-первых, на ней отсутствует название города, что крайне нетипично для провинциальных монет. Надпись на реверсе полностью читается: ΔΩΥ-СΑΡΗС ΘΕΩС, бог Душара. Душара - главное божество Набатейского пантеона, его культ был распространен в Аравии и южной Сирии. Изображение на мой взгляд еще интересней чем надпись. Фаллического вида штуковина на помосте это вовсе не то что вы подумали, а большой камень на подпорке, в англоязычной литературе называемый "баэтил". В семитской же транскрипции он называется "бейт эль", дом бога. Именно этим он и является - вместилищем божественной сущности и местом где бог Душара физически находится. Такого типа идолы были распространены по всему Ближнему Востоку еще во времена Хеттов и за тысячи лет практически не изменились. За основу брался необычной формы и фактуры крупный камень (судя по фигуркам людей на заднем фоне в Бостре он был метра 3 вместе с подпоркой), желательно метеорит, и вокруг него возводилось культовое сооружение. Это мог быть настоящий эллинистический храм с колоннадой, как в Эмизе; помост с ведущей на него лестницей, как в Бостре, Адраа или Карах Моаве; иногда для пущей таинственности камень обшивали досками.
В античные времена самым знаменитым баэтилом был вероятно камень из Эмизы который Элагабал протащил через всю империю в Рим и заставил всех ему поклоняться, он изображен на многих монетах того периода. К сожалению баэтилы Бостры и Эмизы не сохранились, но один вполне типичный баэтил не только дожил до наших дней, но и остается центральной святыней одной из главных мировых религий. Знаменитая Кааба в Мекке - аравийский баэтил; Мекка была частью Набатейского царства и поклонялись там в те времена тем же самым святыням что и в столицах Бостре и Петре. Так бы и остался он местным божком окрестных племен, пока не канул бы в пучину времени, если бы не пришел пророк Мухаммед, и с этого момента судьба его сложилась, как мы знаем, иначе. Но это уже совсем другая история...

4. Германское вторжение 254-260 гг. и его итоги.

Верхнегерманский лимес.

С 236 по 253 гг. провинции за Рейном пребывали в относительном спокойствии. Годы тишины обеспечили экономический рост, развитие ремесленного производства в городах, увеличение количества латифундий. Это резко контрастировало с положением, например, в Дунайских и Африканских провинциях, где перманентные варварские вторжения стали причиной упадка производства и торговли, дробления крупных земельных угодий, социальной нестабильности. Спокойствие Галлии, римской Германии, Испании гарантировала прекрасная организация службы на Верхнегерманско-ретийском лимесе. Лимес был не только комплексом стен, вышек, крепостей и лагерей, но и включал сеть дорог и проселков, благодаря которым осуществлялись дипломатические связи, торговля, захват рабов, превентивные и карательные экспедиции, позволявшие контролировать варваров вплоть до Эльбы. Валериан был убежден в безопасности на этом участке границы, поэтому без опасений вывел значительную часть войск для борьбы за власть в Италии. Волнения на Верхнем Рейне начались уже в 254 г. Галлиен прибыл туда с небольшими силами, но сумел прогнать германцев, а также договориться с одним из царьков об охране границы, выделив ему часть римской земли.

Gallienus, antoninianus, Lyons, AD 258-259. GALLIENVS PF AVG, radiate, cuirassed bust right, sometimes with slight drapery on left shoulder. / GERMANICVS MAX V, two German captives bound and seated at the foot of a trophy.
Представлялось, что принцип «разделяй и властвуй» еще работает, а неоднократно испытавшие на себе последствия карательных актов германцы будут помнить, что император в любой момент вернется. Контроль был восстановлен, Галлиен принял титул «Германский Величайший» и отправился на Дунай.

Карта вторжения.
Но жившие за Эльбой и неконтролируемые Римом франки в 256 г. прорвали лимес на Нижнем Рейне и разбрелись по всей Галлии. В течение 3 лет численностью всего около 30 тыс. они беспрепятственно разоряли западные провинции, захватили несколько десятков городов, сожгли Тарракон и вышли на южное побережье Испании. Известно лишь, что в 258 г. командующий VI галльским легионом Аврелиан дал отпор одной из групп франков у Могонциака. Но главной целью франков были не города, а беззащитные крупные землевладения – основные производственные единицы римской экономики. Пример легкой добычи франков вдохновил уже свевов и алеманнов. Последние за год довели Рецию до полной нищеты и вторглись в Италию, где в 259 г. были разбиты Галлиеном у Медиолана. Возможно известный указ Галлиена о закрытие для сенаторов военной карьеры связан с его неспособностью защитить интересы земельной аристократии, так как ему приходилось переключаться то на Дунай, то против узурпаторов. За период 257-258 гг., который Галлиен провел в Галлии, ему, очевидно, не удалось решить проблему с франками, так как те хаотично и быстро перемещались небольшими группами.

Gallienus AR Antoninianus. Lyons mint, AD 258-259. GALLIENVS P F AVG, radiate, cuirassed bust right / VICT GERMANICA, Victory standing on globe between two captives.
Окончательно франков изгнал Постум, чья власть была поддержана не только армией, но и крупными землевладельцами. Изрядно потрепанные западные латифундии были спасены в границах Галльской империи, возобновилась торговля с варварским миром, хотя приток рабов, скорее всего, прекратился и их заменили колоны. Однако измена Постума привела к захвату свевами территории Декуматских полей, глубоким клином уходящей вглубь империи. Это регион стал опорным пунктом для непрерывного грабежа областей западных провинций. Начиная с Тетрика варварские вторжения уже не прекращались. Прежний хозяйственно-экономический уклад был обречен и наместники обмельчавших римских вилл перестали быть хозяевами провинций. Крушения Верхнегерманско-ретийского лимеса ознаменовало конец эпохи классического рабства на Западе. Пришедший ему на смену Дунай-Иллер-Рейнский лимес имел уже другую структуру, выполнял главным образом заградительную функцию и не мог использоваться в целях расширения сферы влияния.

6. Александрийская тетра Адриана.

На реверсе тетрадрахмы Адриана, отчеканенной в Александрии в 121-122 году н.э., изображен каноп, сосуд в который помещаются внутренности умершего при бальзамировании. Возникает вопрос, какой смысл на прижизненной монете императора несет этот предмет, связанный с царством мертвых? Ответ можно найти, выяснив откуда появилось название «каноп». В древнеегипетском городе Канопусе, который находился в 25 км к востоку от современной Александрии, был храм бога Осириса. Бог Осирис почитался в Канопусе в своеобразном образе: в виде сосуда с человеческой головой. Возможно, из-за визуального сходства, а также недостатка знаний у ранних египтологов, название «каноп» было применено к погребальным сосудам с крышками в виде человеческих и звериных голов. То есть изображение на монете, посвящено культу Осириса канопского, и никак не связано с мумификацией.
Позже,  Адриан проведет в Канопусе несколько счастливых недель со своим фаворитом Антиноем во время своего египетского путешествия. Как воспоминание об этом, он даже построит на своей вилле в Тиволи комплекс зданий с водоемом, названным  Канопой.

(фото (из Интернета) - сосуд Осириса канопского, найденный на вилле Адриана в Тиволи).

8. Юлия Домна, Иудея, Яффо.

Монеты Яффо являются одними из самых редких из провинциальных монет городов Иудеи и Декаполиса. Чеканились они около 15 лет, со времен Каракаллы и до первых лет правления Александра Севера. Известно всего пять типов реверса, большинство связаны с местными мифологическими сюжетами.
Один из них, миф о Персее и Андромеде, известен всем нам с детства. Царица Кассиопея (кстати ее имя связано с названием города, ведь по гречески Яффо назывался Иоппе) похвасталась, что она и ее дочь Андромеда красивее морских нимф Нереид. Те наябедничали Посейдону, который, не мудрствуя лукаво, отправил в город нехилых размеров морское чудовище с указанием всех сожрать и растоптать. Надо сказать, в Древней Греции вообще происходила масса неприятностей с теми, кто заявлял, что он не хуже богов, а может быть даже чуточку лучше: посмотрите например историю Ниобы, или сатира Марсия. В общем, никакой культуры общения, сразу как-то так агрессивно реагировали: нет, чтобы отфрендить просто. Тем временем в Яффо местные власти, прослышав о грядущем пушном зверьке, побежали за советом к оракулу. Оракул воскурил, что там положено воскурять оракулам, и заявил, что морское чудовище - это же практически дракон, а раз дракон, давайте отдадим ему принцессу, пусть сожрет и успокоится. "Какая отличная идея!", подумали все, "Да как же мы сразу не догадались!" - и приковали к скале у моря принцессу Андромеду.
А в это время совершенно случайно мимо пролетал (ну прямо Карлсон) герой-полубог Персей. Он возвращался домой после совершения подвига: положено у них в Древней Греции было для аттестации героям периодически подвиги совершать - вон Геракл целых 12 навалял. Подвиг у него был воистину геройский: одолжив у родственников олимпийцев кучу магических атрибутов (как то: шлем-невидимка Аида, крылатые сандалии, щит Афины, меч Гермеса и еще пару ништяков), он в таком вот stealth mode на бреющем полете подобрался к спящей женщине с красивым именем Медуза, отчикал у неё голову, и с этой головой свалил поскорее.  Медуза была личностью, прямо скажем, не самого доброго нрава, и никто не мог похвастаться приятными воспоминаниями после встречи с ней, но, может, она в детстве травму какую пережила, однако Персей этим интересоваться не стал: подвиг есть подвиг.  И вот летит, значит, наш герой домой и видит вполне привлекательную дамочку прикованную к скале. Подлетел он к отцу Андромеды, царю Кефею, и поинтересовался - чего мол добру пропадать, отдайте ее мне в жены, а с чудовищем я как нибудь разберусь. Кефей, конечно, радостно согласился (тем более, что "а кто у нас папа? Зевс? Предупреждать надо!") - да я, говорит, тебе ручки целовать буду если ты это чудище завалишь и дочку сохранишь.
Персей предъявил чудищу припасенную голову Медузы, отчего оно немедленно окаменело, и на всякий случай оттяпал ему голову. Ну вошёл человек во вкус головы рубить, с кем не бывает. Эта голова в виде скалы до сих пор находится возле Яффского порта, а в античные времена, по словам географа Страбона, туристам за отдельную плату показывали висящие обрывки цепей, которыми была прикована Андромеда.
Разумеется тот факт, что события описанные в одном из центральных древнегреческих мифов, происходили в этом сравнительно небольшом городке, всегда находившемся с тени могущественных соседей Газы, Ашкелона, а позднее Кейсарии, не мог не найти отражения в нумизматике. Начиная со времен Птолемеев символом Яффо на монетах была гарпа, прямой меч с серповидным полукруглыми ответвлением. Кстати, гарпа это атрибут исключительно Персея, никто другой из героев или богов с ней никогда не изображается. В имперских времена одной гарпой не ограничивались: на монете перед вами Персей, как на показе мод, демонстрирует все свои атрибуты: на плече гарпа, на ногах крылатые сандалии, на голове фригийский колпак, делающий вид, что он шлем Аида, бездонный мешок натянут поперек груди, ну а в руке, понятное дело, голова Медузы. Зато Персей является одним из самых узнаваемых персонажей, по голове Медузы его всегда можно определить.

Картина: царь Кефей целует ручки новоиспеченному зятю. La Délivrance d'Andromède (1679) Pierre Mignard, Louvre. Кстати сказать, с гарпой тут немного неловко вышло: как показали потом раскопки, этот прямой меч на картине к гарпе имеет мало отношения, но мы не будем придираться: он художник, он так видит. Тем более, что ее так (или даже в виде совершенно сельскохозяйственного серпа, а-ля колхозница Мухиной) видели все художники тех времен. Высокое искусство-оно такое.

10. Монета Адриана из Магнесии.

На реверсе монеты Адриана, отчеканенной в Магнесии на Меандре в Ионии, изображен храм Артемиды Левкофриены (Белобровой). «Святилище Артемиды Левкофриены уступает эфесскому по величине храма и по числу посвятительных даров, но далеко превосходит его в смысле гармонии и искусного устройства священной ограды» - столь высокой оценки автор проекта, зодчий Гермоген, удостоился от самого Страбона. Правда, красоту храма трудно рассмотреть по этой не очень хорошо сохранившейся монетке. Храм много раз страдал от землетрясений, восстанавливался заново, пока мощное землетрясение в 6 веке н.э. не добило его окончательно. Но если сесть на обломок огромной колонны и закрыть глаза, можно попытаться представить, как это было внушительно в древние времена (фото (автора) - развалины храма в Магнесии на Меандре).

ОК, коллеги, вот и весь материал, наслаждаемся и голосуем!