Через всю античную и библейскую традицию красной нитью проходит представление о богатстве Тартесса. Благодаря связям Палестины с Тартессом, в царствование Соломона «серебро в Иерусалиме стало подобно камням» (I Reg. X, 27) и «его считали при Соломоне ничем» (I Reg. X, 31). Для Стесихора (у Strabo III, 2, 11) струи реки Тартесс, т. е. Бетиса, «серебронесущие», а в представлении Анакреонта (у Strabo III, 2, 14) Тартесс — такой же символ богатства, как и рог Амалфии, рог изобилия. Самосцы, плававшие в Тартесс, привезли оттуда товаров на неслыханную сумму в 60 талантов (Her. IV, 152). Позже ходили рассказы о финикийцах, которые в обмен на оливковое масло и всякий мелкий морской товар получили столько серебра, что покрыли ими якоря (Ps.-Arist. De mirab. ausc. 135) или даже вовсе отрубили у якорей свинец и заменили его серебром (Diod. V, 35).

Богатство Тартесса было основано прежде всего на обладании металлами, особенно серебром. Посейдоний, а с его слов Диодор (V, 36, 1-3) и Страбон (III, 2, 9) говорят, что в Южной Испании имеется самое прекрасное серебро и в самом большом количестве по сравнению с другими странами. На богатства Тартесса (Таршиша) серебром указывает Иезекиил (27, 12) и автор (X, 21, 27). Имелось в Тартессиде и золото (Steph. Byz. v. Ibylla; Strabo III, 2, 3; Ps.-Scymn. 166). По свидетельству Посейдония, добывали там и олово, которое выкапывали из земли (Strabo III, 2, 9). Другие авторы (Av. Or. mar. 296-298; Ps.-Scymn. 163-166; Eust. ad Dion. Per. 337) говорят, что олово приносилось в Тартесс рекой. Сейчас трудно интерпретировать эти сведения, хотя возможно, что в истоках Бетиса действительно имелось в древности месторождение олова64. Может быть, олово доставлялось из других регионов к берегам Бетиса, а оттуда уже по реке шло в Тартесс. Вообще-то олова в Тартессиде было мало, и его действительно получали из других стран.

Металлы были главным, если не единственным экспортным товаром Тартесса в его торговле с финикийцами и греками. Иезекиил (27, 12) говорит, что Таршиш платил Тиру за его товары «серебром, железом, свинцом и оловом». По словам элейцев, сикионский тиран Мирон, одержав победу на 33-й Олимпиаде, отделал свою сокровищницу тартессийской бронзой (Paus. VI, 19, 2).

В Тартессиде было два главных района добычи металлов. Первый располагался на западе тартессийского мира, в истоках реки Ибер (Риотинто) и близлежащих окрестностях. Часть руд обрабатывалась на месте. Полученный металл затем шел двумя путями. Один — на юг по реке в Онобу, ставшую важным торговым и ремесленным центром65. По-видимому, здесь тартессии торговали с иностранцами, в первую очередь с финикийцами. Другой путь вел на юго-восток к финикийскому Гадесу. Впрочем, туда шла руда и из другого места, расположенного восточнее истока Ибера. Если в поселении Серро Саломон руда и обрабатывалась66, то отсюда она отправлялась в сыром виде, а металлургические поселения находились на пути к Гадесу — Сан Бартоломе де Альмонте и Техада ла Вьеха67. Видимо, конечным пунктом этого пути был город Кастийо де Донья Бланка, расположенный на другом берегу Гадесского пролива напротив Гадеса. Здесь (хотя и не точно на том же месте) существовало поселение еще с медного века, а сам город возник, по-видимому, в IX в. до н. э., и расцвет его начинается в следующем столетии68. Недавно его раскопщик выдвинул идею, что в действительности это была финикийская колония69, но его доводы не приняты. Думается, что речь может идти о финикийском квартале внутри туземного города70, подобного «лагерю тирийцев» в Мемфисе (Her. II, 112).

Другой рудный район располагался в районе верхнего Бетиса, где важным центром был Кастулон. Этот район был связан с финикийскими поселениями на средиземноморском побережье Южной Испании, возникшими начиная с первой половины VIII в. до н. э. Металлы шли по течению Хениля и через проходы Сьерры Невады71. Находки стел с изображениями оружия и колесниц в этом районе позволяют предполагать наличие тартессийского контроля за этим путем72, но в целом этот контроль, вероятно, не был столь жестким, как в западной части Тартессиды, ибо населен этот район был все же не тартессиями, а подчиненными племенами. Наличие финикийских колоний на побережье, о которых пойдет речь позже, и прямых связей между этими колониями и верхним Бетисом свидетельствует об этом.

Естественно, что для финикийцев и греков Тартесс выступал в первую очередь как место торговли. Иезекиил (27, 12), обращаясь к Тиру, говорит о Таршише-Тартессе: «торговец твой», и для греков Тартесс был прежде всего эмпорием, местом торговли (Her. IV, 152)73. Однако Тартессийская торговля не ограничивалась Восточным Средиземноморьем. Расположенный на стыке Средиземноморья и Атлантики, Тартесс играл значительную роль в атлантической торговле и связях Северо-Западной Европы со средиземноморским миром. Авиен (Or. mar. 113—114) пишет, что обычаем было у тартессиев торговать в пределах Эстримнид. Сейчас принято, что эта территория совпадаете Арморикой (современной Бретанью)74. Район Тартесса издавна был важным центром атлантической торговли. Сохранил он это значение и после образования государства75. Торговал Тартесс также с Северо-Западной Африкой, Сицилией и Сардинией. Свидетельством связей с большими островами Средиземноморья являются, в частности, клад на горе Са Идда на Сардинии, где найдены вещи, подобные обнаруженным в Онобе, и находки в самой Онобе фибул сицилийского типа и топоров с боковыми отростками76. Видимо, отражением этих связей и является миф о Нораксе, тартессийском основателе Норы.

Кроме морских торговых путей существовали и сухопутные. О двух из них говорит Авиен: четырехдневный путь от устья Тага до берега тартессиев (Or. mar. 178-180) и пятидневный — от Тартесса до Майнаки (Or. mar. 180—182). Находки тартессийских изделий, в том числе бронзовых кувшинов, вытянутые сравнительно узкой полосой в северном направлении, показывают путь, которым тартессии проникали в Северо-Западную Испанию, богатую оловом. Этот путь во многом совпадал с более поздней римской дорогой, которая шла от Гадеса через Гиспалис и Эмериту Августу на север77.

Всеми этими путями тартессии добывали недостающие металлы, которые затем вместе со своими либо экспортировали, либо обрабатывали. Многочисленные находки металлических изделий показывают высокий уровень тартессийского металлообрабатывающего ремесла78. Наряду с горным делом, металлургией и металлообработкой тартессии занимались гончарным делом, изготовляя керамику, сначала лепную, а затем под финикийским влиянием кружальную, обработкой слоновой кости, которую, вероятно, получали из Африки, созданием ювелирных изделий79. Изготовление предметов роскоши свидетельствует о существовании в Тартессе достаточно емкого внутреннего рынка для таких предметов, что надо связать с существованием аристократии. Можно говорить и о ткачестве, свидетельством чему являются находки грузил ткацких станков и даже кусков ткани.

Однако при всем значении торговли и ремесла экономика Тартесса во многом основывалась на сельском хозяйстве. В горных и предгорных районах это было преимущественно скотоводство. Авиен (Or. mar. 218— 221) говорит о разведении коз, шерсть которых затем употреблялась «для пользования воинов в лагерях и для покрывал морякам». В низменных районах развивалось пахотное земледелие, изобретение которого миф приписывает Габису (Iust. XLIV, 4, 11). Занимались в Тартессиде и коневодством80.

Можно говорить о выделении на территории самих тартессиев двух основных районов, различающихся своей экономикой. Онобский район был преимущественно металлодобывающим и металлургическим, а также, естественно, торговым. Гиспалийский, более консервативный по своему внешнему облику, был сельскохозяйственным81. Такое объединение различных экономических районов под властью одного владыки было характерно и для ближневосточных «империй» I тыс. до н. э.82

Выделение отдельных районов с различной направленностью экономики и отделение (хотя не полное) горнорудных районов от металлургических и металлообрабатывающих свидетельствуют о существовании экономической специализации отдельных территорий внутри Тартессийской державы. Сеть дорог, о которых уже говорилось и которыми дорожная сеть Тартессиды не исчерпывалась83, связывала различные регионы и в значительной степени обеспечивала единство государства.