Теперь надо постараться осмыслить все факты, связанные с чеканкой монет. Сначала определим единицу расчета. Как мы уже видели, до 296 г. еще использовали сестерций. В эдикте Диоклетиана от 301 г. расчет приводится в денариях, и 50000 денариев составляют фунт золота.
Известны монеты в 2, 5, 20 и 50 денариев. Позже мы видим в употреблении мелкие монеты, нуммии (nummi), равные 1/6000 (иногда 1/7200 или более) солида. Есть основание считать, что одна нуммия была равна 2 / 5 денария. Силиква, 1/24 часть солида, равнялась 250 нуммиям, а вандальская монета, соответствовавшая силикве, была равна 100 денариям. Египетские документы свидетельствуют о заметном падении стоимости денария по отношению к фунту золота; после 324 г. падение было резким, и солид стал равен миллионам денариев.
Мы уже говорили, что Аврелиан брал за основу своей системы сестерций, равный 1/5000 части золотого фунта и состоящий из 10 более мелких единиц — либелл. Диоклетиан строил свою систему, тоже взяв за основу сестерций. Но он определил его десятую часть, либеллу, как «всеобщий денарий» и ввел новую серебряную монету, равную 40 денариям, и новый двойной сестерций, равный 20: аврелианова «двадцатка» была редуцирована до 1/4 своего значения. Резонным кажется предположение, что Диоклетиан продолжал чеканить монету, очень похожую на «двадцатку» Аврелиана, как часть его самой большой монеты из посеребренной бронзы. Единица более поздних систем была гораздо меньше, чем единица Диоклетиана.
Это объясняется двумя фактами:
1) обесцениванием «всеобщего денария» главным образом из- за редукции веса в главном бронзовом номинале Диоклетиана;
2) введением более мелкой единицы — нуммии, может быть, равной 2 / 5 денария. Эта монета первоначально была самым маленьким номиналом Боспорского царства, бронзовой унцией, равной сестерция. Монета в 20 денариев, по-видимому, была равной боспорскому сестерцию (48 нуммиям), значит, отношение денария к нуммии — 5:2.
Рассмотрим тарификацию различных монет в отношении единицы расчета и друг друга. В системе Диоклетиана золотой фунт стоил 50000 денариев и 60 ауреусов. Серебряная монета весом в 1/96 фунта серебра, вероятно, равнялась 1/20 ауреуса. Самый большой номинал из посеребренной бронзы, который обычно называют фоллисом, равен 20 денариям; мы находим знак стоимости «XX» в Александрии и Сискии (LV, 8). Второй номинал из бронзы имел вес 2/5 первого, но вес этой условной монеты не является единственным критерием, и вероятно, что отношение было равно 1:4. Самый маленький номинал, равный по весу более 1/3 от второго, по стоимости был равен 2 / 5 .
Мы можем выстроить систему таким образом:
1 золотой фунт = 60 ауреусам = 1200 аргентеусам = 2400 фоллисам = 9600 «лучистым» монетам = 24 000 самой малой бронзы = 48 000 денариям.
Можно предположить различные методы согласования этой системы со стоимостью золотого фунта (50 000 денариев), опираясь на эдикт, но, пожалуй, надежнее принять приблизительную оценку, данную выше.
Относительно периода с 305 по 324 г. мы вынуждены во многом опираться на догадки, ибо располагаем только сведениями об обесценивании денария. Несколько документов сомнительного характера и несколько знаков на монетах, которые, по-видимому, означают их достоинство, а именно: СМН на монетах первого бронзового номинала в Никомедии (LVI, 10) и Кизике с редуцированным весом 6,48 г или менее и знак, который присутствует на монете (317 г.) Лициния (LVII, 9) весом 3,24 г*(* Значение знаков N< ХXC на ауреусах Никомедии (LIV, 2) сомнительно. NK может значить «Никомедия», «LX» — число ауреусов в фунте, «С» — число центенионалисов в ауреусе. Смысл V Хх неясен). Знак CМH, вероятно, расшифровывается как СМН, где С— центенионалис, означающий монету, равную 1/100 солида, а МН (48) дает ее значение в нуммиях — 20 денариев.
Тогда золотой фунт = 60 ауреусам = 6000 центенионалисам =120 000 денариям = 288 000 нуммиям. Мы полагаем, что падение стоимости денария отразилось на падении стоимости 20-денариевой монеты в отношении ауреуса**(**Другими знаками стоимости, вероятно, являются следующие: «VI» — на самой большой бронзовой монете в Сискии (ок. 306 г.; вес 9,72 г): «KV*, «ХК», «О» — на таком же номинале в Александрии (ок. 308 г.; вес 6,48 г); г^1§ — на том же номинале в Лугдуне (ок. 308 г.; вес 6,48 г) (LVI, 1)..
Знак иг на монетах Лициния, вероятно, значит: «десять — сестерций», т.е. монета равна сестерцию, содержащему 10 более мелких единиц денариев***(*** Может быть, «IIГ» означает стоимость денария в нуммиях (21/2). Эта монета стала равна не 2 сестерциям, как раньше, а 1.
Поскольку денарий продолжал обесцениваться, то существует вероятность, что предлагаемая система недалека от истины:
1 золотой фунт = 60 ауре усам = 1200 аргентеусам = 16 800 т монетам= 168 000 денариям = 420 000 нуммиям.
На Западе, где солид и силиква заменяли ауреус и аргентеус, расчет будет выглядеть иначе: один золотой фунт = 72 солидам = 1728 силик- вам = 17 280 иг монетам*(* Этот знак фактически не встречается на Западе, но современная монета
Константина почти не отличается по весу и виду от монеты Лициния, и их часто
находят вместе) = 172 800 денариям = 432 000 нуммиям. Этот расклад подтверждает документ «Stiftung aus Feltre», который показывает, что сумма 60 000, которую давали в уплату, вероятно, равнялась 25 солидам 3 силиквам, а 172 800 денариев на золотой фунт дает величину 25 солидов на 60 000 денариев (72 х 60 000/172 800 = 25).
Если мы правильно рассуждаем, то расчет 6000 нуммий или 2400 денариев на один солид уже был установлен до 324 г. Когда в этом году Константин объединил под своей властью Запад и Восток, старый ауреус весом 1/60 фунта исчез, а аргентеус весом 1/96 фунта чеканился очень мало.
Вместо последнего появились силиква, равная 1/1728 фунта золота, или 1/24 солида, весом 2,59 г, и милиарисий, равный 1/1000 золотого фунта, или 1/14 части солида и весом 3,86 г. Позже появился более тяжелый милиарисий, номинально равный 1/60 фунта серебра, фактически весом 4,53 г, по стоимости соответствующий двум силиквам, или 1/12 солида; предполагают, что силиква была равна 1/120 фунта, но фактически ее чеканили гораздо легче.
Монета из посеребренной бронзы, которую чеканили между 324 и 340 гг., весила сначала 3,24 г, позднее — 1,94. Вероятно, это был тот же номинал, что и прежде, редуцированный фоллис, равный сестерцию, содержащему 10 «общих денариев», или 25 нуммий. Монетой большего веса, 5,18 г, введенной в 340 г., должно быть, был центенионалис, указанный в эдикте Феодосия, т.е. 1 / 1 0 0 доля солида, содержащая 60 нуммий, или 24 денария (LVI, 13).
Самым большим из всех номиналов, введенным, вероятно, Магненцием (LVI, 14) и после него чеканенным Юлианом и его преемниками, был «nummus decargyrus», или майорина («pecunia maiorina»), но до введения большей монеты это название, пожалуй, относилось к центенионалису. Ее стоимость была равна 100 нуммиям, или 40 денариям, солида.
Название «фоллис» не всегда относилось к той же монете; иногда так называли центенионалис, а иногда, например при Константине I, — монету в 10 денариев, или 25 нуммий, но к концу IV в. это название относилось к самому маленькому номиналу из бронзы весом 1,3 г, содержащему 4 денария, или 10 нуммий.

4. Успехи и неудачи.
Большой удачей в IV в. было увеличение притока драгоценных металлов — отчасти вследствие восточных завоеваний Диоклетиана, а также из-за безжалостного привлечения частных капиталов в имперскую казну. Кроме того, в эпоху упадка язычества часть сокровищ храмов переходила государству.
Примечательным является увеличение стоимости золота по сравнению с серебром в конце IV в., так как это происходило в то время, когда начала приходить в упадок чеканка серебра и милиарисий и силиква стали чеканиться ниже стандартного веса. Интересно, что серебряные монеты этого периода встречаются редко, за исключением Британии. Введение в 395 г. майорины говорит о том, что правительство хотело восстановить содержание серебра в этой монете. Фактически все, кроме соотношения золота к серебру, указывает на недостаток, а не на избыток серебра. Возможно, это объясняется тем, что серебро заменило золото при производстве предметов роскоши и поэтому его не стало хватать для чеканки монет. Мы должны помнить, что Византийская империя пользовалась главным образом золотыми и серебряными деньгами.
Пагубным наследием III в. было использование бронзы с тонким покрытием и незначительной примесью серебра в большем количестве, чем обычная бронза. Все денежные системы в той или иной степени страдали от этого зла, этим объясняются нестабильность цен и тенденция к падению единицы расчета.
В 324 г. Константин I постарался остановить падение денария на цифре 172 800 на золотой фунт. Но в Египте он не поддержал посеребренную бронзу золотыми и серебряными деньгами. И в результате, насколько нам известно, там единица расчета падала все ниже и ниже, пока не достигла несколько миллионов денариев на золотой фунт.
Очевидно, что бронза была не в состоянии нести все бремя финансов. Ее постепенно стали считать условной валютой и наделяли все большим числом номинальных значений, которые не увеличивали ее покупательной стоимости. Упадок бронзовой валюты в Иллирии и на Западе в последние годы IV в. является симптомом падения власти Рима в этих частях Империи. Правительство все более проявляло свою неспособность соответствовать требованиям торговли, в которой важную роль играли бронзовые деньги.
Исключение сената из всех имперских дел упростило управление финансами. Этим стали заниматься городские советы Рима и Константинополя.
Единственное разделение полномочий было во время тетрархии при Диоклетиане — сначала между двумя августами и двумя цезарями, а потом между августом Востока и августом Запада.
Но и тогда благодаря совещаниям их чиновников достигалось некоторое единообразие.
Только при окончательном расколе Империи при Аркадии и Гонории разделились валюты Запада и Востока.
Главными финансовыми чиновниками были «comes sacrarum largitionum» (глава имперских фондов) и его помощники «comites», например «comes auri» (начальник над золотом). Вместо прокураторов в начале Империи теперь отдельные монетные дворы контролировали «rationales» (главные бухгалтеры). Для персонала монетного двора был введен термин «monetales» (монетчики). Работа на монетном дворе становилась наследственной, и от нее можно было отказаться, лишь предоставив заместителя. Система контроля стала более тщательной и жесткой.
Когда-то Ювенал сказал: «А кто сторожит самого стерегущего?»
Несмотря на все меры контроля, фальсификации разного рода были широко распространены.
В целом, мы должны признать, система была удачной. В этот век не было такого глубокого финансового кризиса, как в III в. Финансовыми ресурсами Империи распоряжались осторожно, а золотая валюта пользовалась уважением даже за ее пределами.
Главной слабостью была коррупция на монетных дворах и вокруг них, а также неудовлетворительное качество посеребренной бронзы, которую нельзя было удерживать в стабильных отношениях с золотом и серебром.
5. Организация монетных дворов.
Об этом мы знаем мало. Существовало тщательное разделение работы между ними и мастерскими (officinae) и распределение функций между группами рабочих. Выделка становится повсюду единообразной, но стиль клонится к упадку. Портреты — шедевры начала Империи — все еще выполняются на высоком техническом уровне. Но рост культового принципа в конце концов приводит к утрате жизненности изображения. Все более и более подчеркиваются атрибуты власти — диадема, мантия, скипетр, держава. Эти атрибуты, принимающие стереотипные формы, гасят живой интерес, и каждый император уже мало отличается от других. На реверсах растет варваризм как в теме изображения, так и в его исполнении, на Востоке пробивается новая жизнь, которую вдохнуло византийское искусство.
На Западе жизненный импульс постепенно угасает, и остается лишь формализм. И когда там появляется раннесредневековое искусство, оно направлено на красоту узора, а не на воспроизведение реальной жизни.
6. Монетные дворы и хронология.
В этот период на монетах всегда стоит знак двора. Однако если попадаются непомеченные, то их можно атрибутировать благодаря тому, что каждый монетный двор имеет собственный стиль. Конечно, датировка все еще зависит от помещенного портрета императора, но если опущена его титулатура, то часто трудно определить точное время выпуска в правление императора.
Отметим несколько случаев атрибуции, когда нужны такие знания. Монеты с надписями: «Divus Claudis» («божественный Клавдий»), «Divus Maximianus» («божественный Максимиан») и «Divus Galerius» («божественный Галерий») были отчеканены частично Константином I и частично Максенцием во время войны с их соперниками. Монеты Феодоры были отчеканены после ее смерти Константином I (336—337 гг.).
Монеты Елены и Фаусты с титулом на аверсе «N» (obilissima) «F» (emina) («благороднейшая женщина») и со звездой на реверсе долгое время были темой споров между учеными. Однако все-таки более вероятно, что они были отчеканены для матери Константина Елены и его жены Фаусты, но возможно, их отчеканил Юлиан около 361 г. Звезда намекает на возможное их обожествление, а титул «благороднейшая женщина», которого нет на других монетах, вероятно, использован для отличия мертвых императриц от живых. Интересная серия изображений, относящаяся к египетской религии — Серапис, Изида, Анубис, — с большой вероятностью относится к правлению Юлиана. Подобная серия из Антиохии, но меньшего размера, относится к более раннему времени.
Наши знания о находках этого периода неудовлетворительны.
Главное, что мы узнаем о них: 1) отделение монет Диоклетиана от монет Аврелиана и его преемников до реформы 296 г., однако в находках времени Диоклетиана попадаются отдельные сестерции; 2) координация мелких бронзовых монет Константина I и Лициния I в период от 312-го до 324 г.
Любопытным, но еще пока не решенным является вопрос об имитации бронзовых монет. Когда модуль имитации примерно такой, как у оригинала, мы можем сказать, что это современная подделка.
Более затруднительно атрибутировать монеты-«малютки» («minimi»), более мелкого, чем оригинал, размера и часто с более варварским стилем, когда копируются то головы императоров IV в. с диадемами, то — в лучах (III в.). Некоторые «малютки» точно копируют мелкие бронзовые монеты восточных монетных дворов конца IV в., они, вероятно, выпускались в Египте нерегулярно — возможно, крупными землевладельцами, которые находились в относительной независимости от имперского правительства.
Нам более знакомы «малютки» с диадемами или зубчатыми коронами Запада, которые находят в большом количестве в Британии. Мы не можем точно установить их дату, но склонны видеть в них потребность в местной валюте в Галлии и Британии в последние годы IV в. и, может быть, еще большую — в первые годы V в. во время распада Римской империи.
Если кто-нибудь, возражая, скажет, что они относятся к более раннему времени, напомним, что более ранние англосаксонские скеаты, в чем-то похожие на «малютки», часто изображают головы галльских императоров в лучах или волчицу и близнецов, которые были на монетах 330—337 гг.