Предлагаю сегодня поговорить про первую римскую императрицу Ливию Друзиллу.

Личность первой римской императрицы весьма неоднозначна, жизнь насыщена событиями, так что придется делать рассказ о ней в нескольких частях. Ну, лиха беда начало.

Ливия Друзилла, жена императора Октавиана Августа, мать императора Тиберия, бабушка императора Клавдия, прабабушка императора Калигулы и прапрабабушка императора Нерона.

Ливия родилась 30 января 58 года до н.э. Отцом нашей героини был Марк Ливий Друз Клавдиан, претор 50 г. до н. э., дедом по материнской линии – Авфидий Луркон, трибун 61 года до н. э. В возрасте 15 или 16 лет девушка была выдана замуж за своего двоюродного брата Тиберия Клавдия Нерона (который был на 27 лет старше нее) и вскоре, в 42 году до н.э. родила первенца – будущего императора Тиберия.

И отец, и муж Ливии в гражданской войне, разразившейся после убийства Юлия Цезаря, приняли сторону Брута и Кассия, противников Октавиана. После победы Октавиана в битве при Филиппах отец нашей героини покончил с собой.  Ливия с мужем и маленьким сыном вынуждены были бежать на Сицилию, а затем в Грецию.

Однако вскоре, в 39 году до н.э. Октавиан провозгласил амнистию, и супруги смогли вернуться в Рим. Здесь в том же году Ливия встретила свою судьбу – будущего императора Октавиана, который влюбился в нее с первого взгляда. И хотя к тому времени Ливия была беременна вторым ребенком, это не помешало ей развестись. Октавиан, в свою очередь, развелся с супругой, Скрибонией, которая тоже была в положении. Скрибония родила дочь Юлию как раз в день развода, и эта самая дочь стала единственным ребенком Октавиана. Хотя злые языки рассказывали, что Октавиан познакомился с Ливией несколько раньше, и ее второй сын, родившийся спустя три месяца после «официального» знакомства, на самом деле был зачат от Октавиана.

Так или иначе, 14 января 38 года до н.э. Ливия родила сына, Деция Клавдия Нерона, а еще через три дня стала супругой будущего императора.

По общему мнению, брак был очень удачен. Хотя Бог и не дал супругам общих детей, Октавиан и Ливия были счастливы. Ливия во всем помогала мужу, а он с большим уважением относился к ее советам. Когда ее спрашивали, чем ей удалось так привязать к себе супруга, она отвечала: «Истинной скромностью: тем, что всегда охотно исполняла все его желания, и тем, что никогда не вмешивалась в его дела, а еще тем, что не только никогда не упрекала его за романы на стороне, но притворялась, что о них и не подозреваю». Октавиан же, в свою очередь, никогда не скрывал любви и уважения к супруге.

До смерти первого мужа Ливии в 33 году до н.э дети воспитывались в его доме, когда же Нерон Старший умер, Ливия забрала сыновей в свой дом.

Об исключительном положении, которое занимала Ливия, свидетельствуют привилегии и почести, которыми ее осыпали по инициативе Октавиана. До сих пор ни одна женщина в Риме не имела таких широких прав. Уже в 35 г. до н.э. сенат принял постановление о  том, что в ее честь можно возводить статуи, а сама она может вести свои имущественные дела лично, без опекуна, а также может иметь клиентов. За Ливией также была признана та же степень неприкосновенности, какой с древнейших времен пользовались лишь народные трибуны. Через несколько лет после этого она получила и привилегии, которыми пользовались лишь матери троих детей, хотя у нее было только два сына. На протяжении всей жизни Ливия вела скромный и безупречно нравственный образ жизни и считалась образцовой женой, хозяйкой дома и матерью семейства.

В 27 году до н.э., после победы над Марком Антонием и завоевания Египта, Октавиан сложил с себя чрезвычайные полномочия перед сенатом и объявил о реставрации Республики, но оставил за собой командование 75 легионами и титул императора. Рим вступил в эпоху принципата.

Влияние Ливии на политику было огромно. Она вводила в высшие государственные круги достойных по её мнению людей. Политической карьерой ей были обязаны многие, в том числе будущий император Гальба и отец Отона. Да что там, многие историки того времени считали, что именно она определила дальнейшую судьбу императорского дома.

Поскольку сыновей у Октавиана (носившего уже к тому времени титул Август) не было, он усыновил двоих внуков, сыновей своей дочери Юлии, рожденных от брака с Агриппой, другом и соратником Августа. Однако оба внука умерли в ранней молодости, один после ранения, другой от неизвестной болезни. И хотя обе смерти произошли вдали от Рима, молва тут же приписала их козням Ливии. Многие считали, что главная ее цель – посадить на императорский престол своего сына Тиберия. Когда дочь Октавиана Юлия овдовела, Ливия настояла, чтобы Тиберий женился на ней. Тот подчинился, хотя для этого ему пришлось развестись с горячо любимой женой Випсанией Агриппиной.

Забегая вперед, скажем, что единственный общий сын Тиберия и Юлии умер в младенчестве. После смерти ребенка Юлия стала вести свободный образ жизни (чем в конце концов вызвала гнев Августа, который отправил ее в ссылку), а Тиберий покинул Рим и стал добровольным изгнанником. Среди прочих грехов Юлии приписывали и покушение на Августа. Отцеубийство было одним из самых страшных преступлений в Риме. По римским законам отцеубийцу зашивали в мешок с собакой, змеёй и петухом и сбрасывали в Тибр. Однако Август помиловал единственную дочь, заменив казнь на ссылку. Сразу после этого Август разрешил Тиберию вернуться в Рим в качестве частного лица.

Однако еще до того, как это случилось, в 9 г. до н.э. Ливии выпало испытать огромную радость, наблюдая за тем, как встречают овациями въезжающего в город после побед в Паннонии Тиберия — это был пусть скромный, но все же триумф. Тогда она вместе с Юлией организовала прием для замужних женщин из знатных семей. Но тот же год принес ей как матери непоправимую потерю и огромную боль: ее младший сын Друз умер осенью в Германии, не дожив и до 30 лет. Тело его из-за Альп перевезли в столицу. Через полвека Сенека так описывал эту траурную процессию и материнское горе: «Погребальная процессия тянулась до самого Рима. Не суждено было матери принять последний поцелуй сына, услышать последние слова умирающего. В долгом пути сопровождала она останки своего Друза, и хотя по всей Италии полыхали бесчисленные погребальные костры, душу терзала жалость, как будто на каждом костре она его теряла. Но как только внесла она его в склеп, тут же похоронила и сына, и боль свою... Беспрестанно славила она имя сына своего Друза, везде размещала его изображения — и в своих личных покоях, и в публичных местах. С наивысшим удовольствием и сама все время о нем говорила, и разговоры о нем других слушала, словом, жила его памятью».

Итак, что же получается? К 4му году н.э. внуки (и некоторые другие достойные родственники) Августа умирают, и ему ничего не остается, как усыновить Тиберия, сделав тем самым того своим официальным преемником и вторым лицом в государстве. Август же настоял, чтоб Тиберий в свою очередь усыновил своего племянника Германика, сына Друза Старшего и Антонии Младшей. Об этом семействе мы довольно подробно говорили в 112 посте нашей темы.

Древнеримский историк Тацит прямо говорит, что смерти внуков и других возможных преемников Августа были на совести Ливии, которая расчищала таким образом место своим детям. Другой истоник, Светоний, не говорит о причастности Ливии к их гибели ни слова, но и он утверждает, что Август избрал своим преемником Тиберия лишь потому, что более достойных кандидатур не осталось.

У Августа оставался еще один внук, Агриппа Постум (т.е. Посмертный, поскольку был он рожден уже после смерти своего отца Агриппы), но он за какую-то провинность был сослан на маленький островок Планазия у берегов Корсики. Никто не сомневался в том, что решающую роль в его судьбе сыграла Ливия, которая, как говорили, полностью распоряжалась постаревшим и теряющим силы императором. Ходили слухи, что Август однажды по секрету от Ливии навестил Агриппу на Планазии, они долго разговаривали, плакали и обнимались. Более того, поскольку Август вскоре после этого скончался, злые языки приписали и его смерть Ливии – дескать, она испугалась, что Август помирится с внуком и сделает-таки его своим преемником.

Летом 14 г. Август покинул Рим и отправился на Капри и в Неаполь. В августе, совсем ослабев, он остановился в Кампании, в городке Нола. Ливия немедленно послала за Тиберием. Девятнадцатого августа император умер на 74м году жизни — спокойно и в полном сознании, без мучений. В последний момент он спросил собравшихся у его ложа, хорошо ли он сыграл комедию жизни, и пошутил, повторив слова, которые актеры говорят под конец пьесы: «А поскольку мы прекрасно сыграли, наградите нас аплодисментами и весело проводите!». Потом обернулся к Ливии и сказал ей: «Живи и помни о нашей супружеской жизни. Прощай».

Некоторые, правда, рассказывали, что все было совсем не так. Дом, в котором умирал император, Ливия приказала страже окружить плотным кольцом и продолжала посылать сообщения, что Август чувствует себя лучше, хотя его уже не было в живых. Сообщение о смерти Августа последовало лишь после того, как в Нолу прибыл Тиберий. А на Планазию тут же отплыл корабль с приказом казнить Агриппу Постума. Кто издал этот приказ? Говорили, что Тиберий был весьма удивлен, когда ему доложили, что приказ выполнен. Возможно, неугомонная Ливия позаботилась о том, чтобы убрать последнего соперника своего сына?

Тело умершего императора было с почестями перевезено в столицу. На заседании сената было прочитано его завещание, хранившееся у весталок. Своими главными наследниками Август сделал Тиберия, оставив ему две трети наследства, и Ливию, которой он оставил одну треть. Кроме этого, Ливия тут же была удочерена родом мужа и получила его имя, поэтому в дальнейшем она официально звалась Юлией Августой. Останки императора сожгли на Марсовом поле, а прах и кости Ливия собрала и поместила в склеп. Когда все остальные уже разошлись, она еще некоторое время оставалась с основными сенаторами.

17 сентября постановлением сената Август был причислен к числу богов, а Ливию сделали его жрицей. Она, в свою очередь, вознаградила миллионом сестерциев сенатора, который принес торжественную клятву в том, что своими глазами видел, как Август живым восходит в небо, как некогда это сделал Ромул.

На этом мы ненадолго оставим 72-летнюю Ливию, и продолжим рассказ о ней через несколько дней. Чтобы не останавливаться на грустной ноте, хочу пересказать анекдотичный диалог, который произошел после покупки выставленной ниже монеты. Я выиграла ее на аукционе и говорю своей дочке:
- Маш, поздравь, я купила Ливию.
- Ливию купила? Круто! Только будь осторожна, там сейчас война…

На фотках: Ливия Друзилла, сестерций и дупондий Ливии, отчеканенные в правление ее сына Тиберия. Сестерций, кстати, я проверила, сказали, что он не бяка, а очень даже сестерций