В начале 2013 года Владимир Путин заявил о необходимости разработать единый учебник истории для преподавания в российских школах — чтобы «на конкретных примерах показывать, что судьба страны созидалась единением разных народов, традиций и культур». Летом был опубликован «31 спорный вопрос» из истории России (правда, в осеннюю «Концепцию нового учебно-методического комплекса по отечественной истории» попали только 20 из них), их составили эксперты — будущие авторы единого учебника. «Спорными» оказались практически все периоды российской истории; их формулировки вызвали живое обсуждение — и осуждение — в профессиональной среде. И это несмотря на то, что многие преподаватели согласились с необходимостью выработки «единой стратегии» преподавания истории в школе. «Лента.ру» решила подробно изучить весь список «спорных вопросов» и разобраться на конкретных примерах, насколько далеко лежит идея о едином учебнике от реальной исторической науки.

Первый вопрос, сформулированный экспертами, звучит, впрочем, не как вопрос, а как тема из экзаменационного билета: «Образование Древнерусского государства и роль варягов в этом процессе». Понятно, что классический ответ на этот «билет» должен содержать изложение норманнской теории и ее критику, то есть в значительной степени касаться не собственно истории, а историографии. Все-таки признание — или отрицание — роли варягов в оформлении российской государственности опирается не только на исторические факты, но и на ту или иную традицию истолкования скудных летописных свидетельств и более многочисленных археологических находок, а также на самые общие представления о процессах, протекавших в Европе эпохи Раннего Средневековья.

Но предоставим отвечать на этот экзаменационный вопрос самим экзаменаторам — составителям вышеупомянутой Концепции. «Лента.ру» же решила подойти к варягам с другого бока. В конце концов, о том, что пресловутые Рюрик и его братья Синеус и Трувор имели отношение к становлению государства, позже получившего имя Киевская Русь, известно практически всем. Из-за их предполагаемой этнической принадлежности также сломано немало копий (в прямом и переносном смысле). Куда меньше современным школьникам известно про то, кто вообще были те самые «варяги», о которых упоминает наш «билет». «Лента.ру» решила восполнить этот пробел.

«Немцем называют у нас всякого, кто только из чужой земли, хоть будь он француз, или цесарец, или швед — все немец», — писал об особенностях словоупотребления в Малороссии в XIX веке Николай Васильевич Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Всего несколько столетий назад почти то же самое можно было сказать и о слове «варяги»: под ним понимались все неславянские северо-западные соседи Киевской Руси. Да и не только соседи.

Нестор-летописец, то ли подлинный, то ли легендарный составитель «Повести временных лет», впервые упоминающей и о Рюрике с братьями, оставил довольно много загадок, особенно по части описания географии и истории Европы. «Потомство Иафета также: варяги, шведы, норманны, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, корлязи, венецианцы, фряги и прочие», — написано в самом старом русском письменном источнике по истории страны. Казалось бы, варяги — это просто один из народов того времени, что-то вроде шведов или норманнов, однако так думают лишь те, кто не знаком с особенностями стиля ПВЛ.

Авторы книги «Очерки истории народов России в древности и раннем Средневековье», В.Я. Петрухин и Д.С. Раевский, отмечают, что в подобного рода перечислениях Нестор-летописец всегда ставит в начале обобщающее имя для целого ряда народов, а потом уже перечисляет конкретные народы. Иными словами, варяги это и есть шведы, норманны (норвежцы), готы (с острова Готланд, ныне в составе Швеции), а также русь (вместе с которой Рюрик прибыл по приглашению новгородцев), и англы, и галичане (не то испанские галисийцы, не то валлийцы) и так далее вплоть до фрягов (генуэзцев). Отдельно стоит отметить загадочных «корлязей», в которых исследователи видят каролингов, франкских правителей, самым известным из которых был Карл Великий.

Получается, что варяги в наиболее общем определении — это едва ли не все те, кого бы мы сейчас назвали жителями Западной Европы.

Есть в ПВЛ и еще одно упоминание о расселении варягов: на западе они «сидят» «до земле Агнянски и до Волошски», то есть до Англии и Франции, на востоке — «до предела Симова», то есть едва ли не до Каспия. В той же книге Петрухина и Раевского это объясняется не тем, что варяги действительно жили гораздо южнее, чем принято считать, а средневековыми познаниями в географии: земля тогда представлялась кругом, омываемым мировым океаном.

У расширительного толкования слова «варяги» Нестором-летописцем есть несколько объяснений — как связанных с недостатком у него источников, так и, наоборот, с большой осведомленностью монаха, который мог знать о завоевательных походах варягов-викингов на рубеже тысячелетий: тогда сначала датчане конунга Кнута Великого, а потом и норманны Вильгельма Завоевателя покоряли Англию. Тогда получается, что Нестор мог иметь в виду именно викингов.

Расцвет эпохи викингов пришелся на время зарождения Руси, на IX-XI века; это был последний период в истории Европы, когда первую скрипку на континенте играли язычники. Младшие сыновья скандинавов, которым не досталось в наследство земли, строили корабли и пускались на них добывать себе мечом славы и богатства. Не всегда это были в прямом смысле слова завоевания: если на Западе викинги действительно сражались с местным (как правило, христианским) населением, то на Востоке они выполняли самые разные функции — от управления дружиной, как в Древней Руси, до телохранителей. Именно как элитное войсковое подразделение варягов-викингов использовали в Византии, причем отдельный «варяжский» отряд существовал там вплоть до XIV века. В нем, кстати, служил норвежский король Харальд III Суровый, с чьим именем связан закат эпохи викингов: в 1066 году он погиб в битве за английский трон, после чего экспансия скандинавов в Западную Европу прекратилась.

Варяги были и вполне искусными торговцами (хотя в Раннее Средневековье профессии торговца и воина были в значительной степени схожи: в долгих походах нельзя было не торговать, часто вооруженные переходы и имели целью наладить торговлю, а не завоевать какие-либо земли, дефицита в которых не ощущалось). Именно викинги наладили сообщение по среднерусским рекам, ведущим от Скандинавии к Черному морю (так называемый путь «из варяг в греки»). Во время археологических раскопок в Скандинавии и на северо-западе России было найдено значительное количество арабских и византийских монет. Абсолютное большинство из них шло через Старую Ладогу, огромный по тем временам порт под названием Aldeigjuborg.

Успехи варягов-викингов в истории средневековой Европы обычно связывают с их способностью к передвижению по воде. Действительно, варяги были искусными мореплавателями, причем несколько их лодок не только дошли до наших дней, но и даже относительно хорошо сохранились (они находятся в норвежских и английских музеях), а те, что не сохранились, можно воссоздать по изображениям — например, в византийских источниках. Успехи мореплавания были связаны с географическими особенностями того времени: пройти по нетронутым человеком лесам Европы тогда было гораздо сложнее, чем проплыть по полноводным рекам.

У варягов-викингов была своя письменность — руны, причем неправильно думать, будто руны вырезались только на камнях. На самом деле, они встречаются и на металле (в первую очередь, на оружии), на костях и на том, что в России называется берестяными грамотами. Одна из таких грамот была найдена во время раскопок в Смоленске, но вообще скандинавы, по всей видимости, свой письменный язык выносили за пределы полуострова крайне неохотно: абсолютное большинство рунических камней найдено на территории Швеции (всего исследователи знают сегодня о 3314 камнях, из них 2835 находятся в Швеции, 133 — в Норвегии, 267 — в Дании и лишь меньше 80 — в остальных регионах, в основном на Британских островах). Уже одно это свидетельствует о том, что письменность не играла серьезной роли в жизни варягов, во всяком случае тех из них, кто выезжал за пределы Скандинавии. К тому же следует помнить, что словом «викинг» в скандинавских сагах называется не «воин», а безземельный, но лично свободный крестьянин.

Если рунические надписи редко находят за пределами Скандинавского полуострова (это, в частности, является одним из главных аргументов противников норманнской теории возникновения Древнерусского государства — мол, если на его территории не было рунических надписей, то и самих варягов не было или их было совсем немного), то разнообразие оружия, открытого археологами, позволяет судить о том, насколько была развита военная культура варягов-викингов. Наиболее полное описание этого оружия в 1919 году дал норвежский археолог Ян Петерсен, автор классической для скандинавистов книги «Норвежские мечи викингов» (доступна в Сети на английском). В ней, в частности, говорится, что основным оружием викингов были мечи и копья, хотя в их погребениях часто находят и топоры, причем нередко — и то, и другое сразу. Мечи у викингов были одноручными, как правило обоюдоострыми, ими бились, держа в другой руке щит. В обязательное снаряжение викингов, помимо перечисленного, входили также метательные копья (сулицы), ножи (скрамасаксы) и луки со стрелами.

Скандинавские (и не только скандинавские) историки пытаются представить викингов если не как совсем мирный, то, по крайней мере, невоинственный народ. В то же время о специализированных военных отрядах викингов ходит множество легенд. В первую очередь, речь идет о берсеркерах, которые, по всей видимости, действительно использовали грибы и алкоголь для подавления боли и для того, чтобы впасть перед битвой в особый воинственный экстаз. В состоянии этого экстаза они не различали своих и чужих, и под руку им лучше было не попадаться: берсеркеры (их еще называют берсерки) путешествовали на отдельных кораблях и шли в битву отдельным отрядом.

Военные подвиги викингов прославлены в дошедших до нас исландских и норвежских сагах, которые, впрочем, имеют позднюю датировку, уже после завершения эпохи викингов. Но судить о викингах только по ним, по крайней мере, недальновидно. «Говоря о варварстве викингов, не следует представлять их бескультурными грабителями, способными лишь на разрушение. Действительность была неизмеримо сложнее и противоречивее. Бесспорно, что в IX–XI вв. скандинавами двигала жажда добычи. Однако они не только воевали и занимались пиратством, но и торговали, заселяли и возделывали новые земли, открывали неизвестные до них страны», — писал один из самых известных российских историков-скандинавистов Арон Яковлевич Гуревич. Особенно несправедливо ассоциировать викингов исключительно с войнами при разговоре об их «восточной», а не «западной» истории.

Конец эпохи викингов на западе связывают, среди прочего, с христианизацией Скандинавии, а на востоке — с нарушением волжских путей, которые становились все менее безопасными, и, соответственно, с уменьшением притока серебра из Константинополя в Скандинавию. По экономике варягов-викингов, в том числе, ударило и то, что они больше не могли торговать захваченными на поле боя рабами: христианская вера не дозволяет порабощение единоверцев. Кроме того, безудержная боевая удаль больше не считалась безоговорочной добродетелью — Валгаллу для павших воинов заменил Рай для праведников.

Самый известный из варягов в истории России — естественно, Рюрик. Его существование историками практически не ставится под сомнение (а некоторые даже считают, что нашли курган, в котором он погребен), а вот двух его легендарных братьев, Синеуса и Трувора, скорее всего, не было. Во всяком случае, очень соблазнительно увидеть в этих не встречающихся нигде кроме летописей именах неправильный перевод германских слов sine hus («со своим домом») и thru voring («верной дружиной»). Впоследствии родство с Рюриком стало свидетельством древности происхождения рода для российских дворян, поэтому многие знатные семьи возводили свою генеалогию именно к этому варягу. Те, кто не мог похвастать скандинавскими корнями, искал своих предков в Орде.

В истории России варяги перестали играть существенную роль вскоре после того, как помогли основать государственность, и в конце концов были ассимилированы местным населением. Наверняка Рюрик, отправившийся в восточные земли, не рассчитывал стать основателем одной из главных европейских империй. Для самих викингов куда больше было привычно самоуправление: на территории Скандинавии в VIII-IX веках были десятки маленьких отдельных княжеств без централизованной власти (больше — в горной Норвегии, меньше — в равнинной и континентальной Дании). Ни свои порядки, ни свою религию Рюрик привить славянам не сумел — да он, скорее всего, и не пытался.

Александр Поливанов