1554 πεττεία δ ε` τ ο` σπούδασμα κα`ι αˆλλα τ α` εˆργα α’θεμιτα Б. Лейб переводит:
«Единственное занятие — это забавы, а все остальное запрещено». О шашках, весьма
распространенной игре в Византии, см. Koukoulès, Vie et civilisation, I, p. 192.
Нарисованная Анной картина упадка образования после смерти Алексея, конечно,
тенденциозна и преувеличена (см. Leib, Quelques aspects..., р. 44).
1555 Б. Лейб вслед за Пуссином отмечает лакуну. Таким образом, время расправы
Алексея с богомилами, о которой Анна повествует в настоящей главе, остается
неизвестным. Рассказ о богомилах содержится в ряду событий 1116—1117 гг., однако
относить эпизод к этому времени нельзя из-за упоминания Николая Грамматика,
занимавшего патриарший престол до 1111 г. Видимо, Анна сама не знает даты этого
события, так же как она не знает, например, когда возникла ересь Нила (см. прим. 926).
Наверное, поэтому Анна оставляет лакуну там, где должна стоять дата (см. Предисл., стр.
28). В. Грюмель (Grumel, Les Regestes..., № 988) датирует расправу с Василием около 1110
г. Д. Оболенский (Obolensky, The Bogomils..., р. 275 sq.) — между 1109—1111 гг.
Ошибается Златарский («История...», II, стр. 364), который считает, что Василий был
схвачен в 1111 г. и казнен в 1114. По словам Анны, патриарх Николай был среди
приговоривших Василия к сожжению (см. ниже, гл. 10, стр. 443), и, таким образом, казнь
еретика тоже должна была произойти до 1111 г.
Следует, однако, отметить, что при датировке до сих пор не учитывали одной важной детали в рассказе Анны: в разбирательстве дела Василия участвовал севастократор Исаак, {621} который умер, по всей видимости, до ноября 1104 г.! (см. Papachrysantou, La date de la mort..., p. 252 sq.) Приходится признать, что данные «Алексиады» не дают оснований для надежной датировки расправы над богомилом Василием.
Следующий ниже рассказ о казни Василия — один из наиболее ярких и интересных в «Алексиаде» (см.: Предисл., стр. 41; Любарский, Расправа..., стр. 310 и сл.).
1556 См. прим. 598.
1557 Мессалианами сначала называли членов различных нехристианских или
еретических сект, возникших в Малой Азии в IV в. Первым проповедником
мессалианства был Адельфий. Учение мессалиан носило гностический и дуалистический
характер. Согласно их представлениям, человек уже рождается во власти злого духа.
Единственный способ его изгнать — усердная и продолжительная молитва (отсюда и
греческое название мессалиан — евхиты, т. е. «молящиеся»). Мессалиане не признавали
духовенства и его посредничества между богом и людьми и проповедовали строго
аскетическую мораль. Естественно, что они подвергались гонениям официальной церкви.
Начиная с V в. мессалианство распространяется по многим районам Византийской
империи, а в IX в. появляется и в Болгарии, где оно оказывает влияние на богомильство
(см.: Obolensky, The Bogomils..., р. 48 sq.; Ангелов, Богомилството..., стр. 80—83).
1558 Мнение о том, что богомильство образовалось от слияния манихейства (т. е.
павликианства) и мессалианства, высказывалось и другими византийскими, а также и
болгарскими авторами. Прямо об этом говорится в «Синодике царя Борила» 1211 г. (см.
Попруженко, Синодик царя Борила, стр. 31). Евфимий Зигавин называет богомильство
отраслью мессалианской ереси (Zygab., XXVII, praef.) и в то же время отмечает у
богомилов заимствования из учения павликиан (ibid., XXVII, 1). В этих трех ересях, как
известно, действительно было немало общего; в учении они исходили из дуалистических
представлений о природе мира, в социальном отношении они одинаково были опасны для
ортодоксальной церкви и государства (см. Липшиц, Павликианское движение..., стр. 63—
64). Непосредственная зависимость богомильства от мессалианства и павликианства
безусловна, тем более что первое развивалось в непосредственной географической
близости от последних. Во Фракии было много павликиан (см. прим. 1469), там же весьма

1567 Взгляды, которые излагает у Анны Василий, полностью соответствуют тому,
что нам известно о воззрениях богомилов из других источников. Так же как и члены
многих иных еретических сект, богомилы не почитали храмы, в которых, по их мнению,
обитают бесы. В церквах, утверждали они, нет ничего священного, ибо они — творения
не божественных, а человеческих рук; а молиться следует по евангельской заповеди в
своих домах. Не признавали богомилы и святого причастия, считая, что хлеб и вино,
используемые для причастия, — обыкновенная пища, которая не превращается, как учит
христианская церковь, в плоть и кровь Христа (подробно об учении богомилов см.
Ангелов, Богомилството..., стр. 98 и ел.).
Ортодоксальные авторы резко нападают на учение богомилов (см. Благоев, Правни и социальны възгледи..., стр. 62—64), ибо в нем (особенно в отрицании духовенства и церкви) ярко проявилась демократическая антифеодальная сущность богомильского движения.
1568 Ср. Zygab., XXVII, 22: «Богомилы утверждают, что такие люди не умирают, а
переселяются как бы во сне из этого мира, безболезненно сбрасывая свою грязную
телесную оболочку и облачаясь в бессмертное божественное платье Христа, и становятся
с ним единотелесными и единообразными».
1569 Анна, по-видимому, имеет в виду известное стихотворение Алкея, обращенное
к Сапфо (Edmonds, Lyra Graeca, {624} fr. 124). Как установил Г. Моравчик (Moravcsik,
Die Spuren..., нам известно по аннотации в BZ, 38, 1938, S. 202), Анна была знакома со
стихами Сапфо по цитатам, содержащимся в «Риторике» Аристотеля.
1570 Полное заглавие неоднократно цитированного нами сочинения Евфимия
Зигавина — Uavonkia 8оудат1кт| щс, брбобб^ои жютеос, fjxoi 6л;Хо0г|кг| Soyuaxcov —
«Догматическое всеоружие православной веры, или арсенал догматов». Это произведение
состоит из 28 глав (тотХог), из которых первые семь излагают христианские догматы, а
остальные опровергают различные ереси. Трактат о богомилах составляет 27 главу
«Паноплия». Анна, конечно, была хорошо знакома с этим трудом и немало сведений
(главным образом об учении богомилов) из него заимствовала. Под именем Зигавина до
нас дошли и другие (поныне неизданные) сочинения догматического содержания. О
жизни Зигавина почти никаких сведений не сохранилось. См. Jugie, La vie et les ouvres...
1571 Под назиреями Анна Комнина, как и многие другие византийские авторы,
имеет в виду монахов.
1572 А
лексеи, придумывая испытание, знал, что ни один еретик, притворно отрекшийся от богомильства, никогда не решился бы приблизиться к кресту, ибо богомилы решительно отвергали почитание креста (см.: Успенский, Синодик..., стр. 20; Попруженко, Святого Козмы пресвитера слово..., стр. 8).
1573
Циканистр — ипподром в Большом дворце для игры в мяч.
1574 См. Даниил, III, 19.
1575 Псалт., ХС, 7—8.
1576 Имеется в виду обелиск Феодосия (Janin, Constantinople byzantine, pp. 183—
185).
1577 Даниил, III, 19.
1578 О тюрьмах, находившихся при константинопольских дворцах, см. Koukoulès,
Vie et civilisation, III, p. 228 sq;
1579 Имеется в виду поход Романа IV Диогена против турок, закончившийся в 1071
г. поражением при Манцикерт.
1580 'Ev тотЗток; ol u£v S7I;OTVIO5VTO scp’ oi<; S7taoxov 7tp6<; Перогба U7tay6u£voi, oi 6' STI
7tspi6vT£<;, si лог) TIVS<; ХОХС, £Ю[Ш1КО'1<; бргок; sva7tsu£ivav, |3i)0iov OTSVOVTS<; 6 u£v utov, 6 8s
Guyaxspa. Все переводчики Анны передают начало этой фразы следующим образом:
«Одни из них оплакивали в молитвах страдания уведенных в Персию, другие...» В этом

другие люди утверждали, что он явился во дворец не без согласия отца и ушел он по отцовскому разрешению, в знак чего получил у него перстень. Это произошло без ведома и во время отсутствия императрицы» (Zon., XVIII, 28).
«У императора Алексея было три сына и четыре дочери. Из мальчиков раньше всех родился Иоанн, но первым ребенком была дочь Анна, сочетавшаяся впоследствии браком с Никифором Вриеннием и получившая титул кесариссы. Их родитель император Алексей из всех детей более всего был расположен к Иоанну. Он назначил его наследником императорской власти, обул в красные сандалии и провозгласил императором. Напротив, мать Иоанна, императрица Ирина, благоволила к дочери Анне и постоянно клеветала супругу на Иоанна. Она называла его человеком увлекающимся, порицала его за изнеженный образ жизни и изменчивый нрав, в котором якобы не было ни одной хорошей черты, и изо всех сил старалась заставить Алексея изменить свое мнение об Иоанне. Иногда под разными предлогами она заговаривала о Вриеннии и очень хвалила его как человека искусного не только в речах, но и в делах, знакомого со свободными науками, которые улучшают нравы людей и подготовляют к беспорочному царствованию {627} тех, кто собирается наследовать власть. Алексей, слушая это и зная о ее материнской любви, иногда делал вид, что занят срочными делами и не обращает внимания на ее слова, а иногда уверял Ирину, что подумает и не пренебрежет ее просьбой. Но порой, вспылив, он говорил: „О жена, делящая со мной ложе и царскую власть, перестань настраивать меня в пользу дочери, ведь ты разрушаешь этим похвальный порядок. Уж не сошла ли ты с ума? Опомнись. Подумай-ка, знаешь ли ты, чтобы кто-нибудь из прежних императоров, имея сына, вполне достойного власти, предпочел зятя и оставил ему скипетр? А если мы и встретимся с таким редким случаем, то сочтем деяние незаконным. Все ромеи стали бы громко надо мной смеяться и сочли бы меня выжившим из ума, если бы я, взявший власть с помощью отнюдь не похвальных средств, проливший кровь соотечественников и нарушивший христианские установления, выбирая наследника, отказал своему родному сыну и приблизил к себе этого македонца“ (так он называл Вриенния, который был родом из Орестиады, одного из наиболее славных и могущественных городов Македонии). Так он гневно отвечал императрице Ирине, а затем вновь начинал притворяться, что вовсе не отказывает ей в просьбе. Так он тянул с ответом жене и делал вид, что постоянно находится в раздумьях. Ведь этот муж был необыкновенно скрытен, считал, что мудрость заключена в постоянном притворстве, и почти никогда не раскрывал своих намерений.
Приближаясь к концу жизни, он лежал в роскошных палатах Манганского монастыря, испуская последние вздохи. В это время его сын Иоанн, видя, что близка кончина отца, и зная о нелюбви к себе матери, которая прочит императорскую власть его сестре, поделился своими замыслами с некоторыми родственниками, которые были к нему расположены — самым могущественным из них был его брат Исаак. Иоанн тайно от матери зашел в отцовскую комнату, как будто в слезах бросился на пол и потихоньку снял с руки отца перстень с печатью. Некоторые говорят, что он сделал это с согласия отца, и это подтверждают дальнейшие события. И вот Иоанн тотчас собрал сообщников, поведал им о своем поступке, сел на коня, взял оружие и отправился в Большой дворец. В самом Манганском монастыре и на улицах города его провозглашали самодержавным императором расположенный к нему народ и те, которые собрались, услышав о происходящем. Императрица же Ирина, мать Иоанна, устрашенная происходящим, призвала к себе сына и стала уговаривать его воздержаться от осуществления своих намерений. Иоанн, однако, {628} с головой был погружен в свои замыслы и не обратил никакого внимания на слова матери, поэтому она стала побуждать Вриенния с ее помощью взять власть. Ирина, видя, что события развиваются вопреки ее воле, подошла к Алексею, покоившемуся на ложе (отрывистое дыхание выдавало в нем еще живого),